Из записок шерифа Ноттингемского

Подражание Чарльзу Диккенсу. По мотивам сериала «Робин из Шервуда».

Покойный граф Годвин однажды высказал мнение, что разбойники у нас в Англии постепенно переводятся, и мне хочется в своих записках рассказать об этих птицах то любопытное, что я наблюдал сам.

Робин Гуд в моем повествовании соединяет в себе черты двух замечательных разбойников, которые беззаконничали в графстве Ноттингемшир в разное время и были предметом моих постоянных забот. Первого, совсем еще молодого, мой заместитель как-то поймал на браконьерстве близ деревни Локсли и доставил в мою тюрьму. В тот же вечер обнаружилось, что мальчишка этот, так сказать, «послан свыше», отнюдь не в награду мне, но в наказание: подбив других арестантов на побег, он собрал шайку себе подобных, объявил себя королём Шервудского леса, призванным для борьбы с законной властью и укрывательства преступников, и несколько лет преуспевал на этом поприще благодаря своей сообразительности и невероятной удаче. Всё это время он скрывался в глуши Шервудского леса (можно сказать, под носом у моих людей, но всегда вне досягаемости), изобретая всякие новые приёмы и ухватки, и не раз нам доводилось видеть, как он безнаказанно похищал собранные налоги, арестантов и девушек прямо из-под носа у охраны. Своими ловкостью и дерзостью внушил такой ужас страже, что дорога через Шервудский лес заставляла трепетать самых смелых из них.

Но в один злосчастный день в Ноттингемшир прибыл король. Не буду рассказывать о хлопотах, выпавших на голову моего заместителя (я был в то время в отъезде), достаточно того, что за этот краткий срок Робин Гуд успел вызвать королевский гнев. Как я полагаю, разбойник, наблюдая за прибытием короля, приметил в обозе тщательно охраняемого узника и немедленно возгорелся желанием похитить его. В связанной с королевским прибытием суматохе он не только осуществил своё намерение, но также выкрал из ноттингемской тюрьмы ожидавших суда заключённых. В конечном итоге, за эту юношескую неумеренность он и поплатился: хотя в то время внимание короля было отвлечено событиями государственной важности, дерзость разбойника запомнилась ему, и спустя недолгое время я получил строжайший приказ: в кратчайшие сроки покончить со смутьяном и его шайкой.

Я был вынужден исполнить приказ, невзирая на опасности, которыми это грозило; после долгого преследования мне удалось настичь Робин Гуда в полумиле от леса. Никогда не забуду, с каким достоинством он вел себя в этом трудном положении и как храбро потом защищался, укрываясь на холме и не давая приблизиться к нему, пока не вынужден был уступить превосходящим силам противника.

Я был глубоко обескуражен той лёгкостью, с какой неожиданно быстро пресеклась его лихая жизнь, но мне не много было дано времени предаваться этим размышлениям: небеса пожелали продлить мои испытания, послав мне взамен нового разбойника, ещё более дерзкого и удачливого. Он появился ниоткуда (как показалось мне тогда) и первым делом помог бежать из-под стражи шайке своего предшественника, взяв её под своё начало — что требовало не только немалой смелости, но и умения подчинять людей, которое он и пустил в ход. Выполнив эту задачу, новый вожак быстро освоил все приёмы предшественника и даже превзошёл его, навлекая гнев короля на свою и на мою голову. Но я, должно быть, все-таки не видел его в наилучшем его репертуаре: однажды Его Величество снова изволил посетить Ноттингем, и в эти дни разбойник отметился в его глазах и в глазах всего города. Я этого не увидел, ибо, к сожалению (а может быть и к счастью), был в отъезде. Да и все равно — как бы ни отличался впредь мой разбойник, уважение мое к нему вряд ли возросло бы, — оно и так уже было безгранично. Но он, увы, не платил мне тем же. Он вообще ни в грош не ставил никого в графстве, за исключением живших близ Шервуда крестьян. Их он жаловал, но боюсь, что не бескорыстно, — так же как они жаловали его за подарки из награбленного.

Но, видно, такие великие гении недолговечны, или, может быть, и этот разбойник нажил себе где-то могущественных врагов (что довольно вероятно, так как он не ограничивался разбоем в Ноттингемшире и порой пропадал на целые месяцы, а после до меня доходили слухи о его похождениях в других частях Англии) — как бы то ни было, он разбойничал в моём графстве только три года, а потом при странных обстоятельствах исчез и более о себе не напоминал. С тех пор мне не доводилось иметь дело с разбойниками такого полёта.

О похождениях Робин Гудов, насколько я знаю, не писал до сих пор ни один хронист, а между тем эта история изобилует весьма примечательными и необычайными подробностями. Потому у меня и явилась мысль написать о нем повесть. Если мне и не удалось с достаточным совершенством отобразить на страницах моей повести похождения разбойников, во всяком случае они описаны достоверно: в описании главных событий я руководствовался собственными наблюдениями и свидетельствами очевидцев, так что рассказ мой обо всех главных событиях в основном исторически верен.

Текст рукописи шерифа, по всей вероятности, безвозвратно утерян. Но существует ряд историй о Робин Гуде, которые никак не могли быть написаны шерифом, и их стоит почитать:

• Шервудский грамотей
• Сон Херна
• Шервудское похмелье
• Двадцать лет спустя
• Робин Гуд и благодарные потомки