Все записи за Октябрь 2013 года

Вредные книжки (комментариев79)

1 октября 2013. Рубрики: Проза, Юмор; автор: Юлия Панина aka Княгиня.

Робин Гуд прочёл о себе страшные вещи. Это чёрный пиар или клевета? И что с этим делать?

Пока Тук читал, Марион удивлённо поглядывала на Робина: он как-то странно на неё вчера смотрел, ночью спрашивал, не холодно ли ей и не нужно ли ещё одеяло (им уже который год хватает одного), а когда она расцеловала его в благодарность за заботу, он словно бы растерялся. Странно… Ну, кажется, картинки кончились. Марион взяла у Робина книгу и перевернула страницу дальше. О… ой!..

Её глаза округлились; она быстро перелистала вперёд — ещё, ещё…

— Тук! По-моему, нам дальше читать не надо.

— Это ещё почему? — удивился Джон, и не он один: все, кроме Тука, уставились на Марион, а Тук принялся торопливо листать книгу.

— Потому что не надо! Там ничего хорошего.

— Да откуда ты знаешь?

— Потому что вижу.

Скарлет поднялся на ноги:

— Как это вдруг? Вы смотрите, а нам нельзя? — он уже забыл, что от книжек один вред, и тянулся к тетрадке в руках Марион: — Дай посмотреть. Ну дай! — Марион прижала листы к себе, а потом спрятала за спину. Робин удивился:

— Почему ты не хочешь показать?

Марион сердито посмотрела на Робина и неохотно протянула книжку; Скарлет, присев, быстро пролистал уже знакомые картинки с дамой и рыцарем и с рыцарями под стенами замка и добрался до незнакомых. Подтянулись и остальные, заглядывая через плечо. Тук поднял голову:

— Правда, ребята… Не надо нам это читать.

Скарлет сдавленно кашлянул, не отрываясь от страницы; Робин озадаченно спросил:

— Это что? — взглянул на Тука и требовательно произнёс: — Я хочу знать, что там написано. Читай.

Марион сделала сердитое лицо и отошла в сторону — впрочем, не так далеко, чтобы не слышать, а Тук помялся, пожевал губами и начал читать, тяжело вздыхая и глотая некоторые слова — читать историю об ужасных и безбожных лесных разбойниках, и по мере того, как он читал, лица шервудцев вытягивались, а личико Марион становилось ну просто свирепым.

Писавший эту историю многократно ужасался преступлениям, совершённым разбойниками, и неустанно повторял, что не дерзает открыть читателю всю глубину их злодеяний (хотя того, что он «открыл», было достаточно, чтобы назвать их врагами рода человеческого). Также, по его словам, злочестивцы то и дело произносили нечестивые и богохульные слова, но сказать, какие именно, он упорно избегал. Его умолчания, видимо, пытался возместить художник, который так плотно изрисовал отведённое ему место, будто желал втиснуть в каждый дюйм листа сколь возможно больше злодейств и непристойностей, причём самые непристойные из них были стыдливо зарисованы разлапистыми кустами, так что видно было лишь достаточные для двусмысленных догадок краешки; а вместо ругательств он изобразил, как из уст лиходеев исходят змеи и странные зверьки, похожие на помесь ежа с летучей мышью.

Всё это было бы ничего: Робин сам вышиб из Шервудского леса несколько шаек таких головорезов. Но в описании книжных разбойников Робин с ужасом узнавал своих товарищей. А картинки… о, эти картинки! Атаман с луком больше собственного роста; злобный бородатый верзила с дубиной и в лохматой шкуре; ещё один небритый злодей в безрукавке и с окровавленным ножом; толстый бесстыжий монах, рыжий дурачок с вылупленными глазами и темнолицый сарацин в белом тюрбане — чтоб никто не усомнился, что это сарацин. Но больше всего Робина возмутила картинка, изображавшая злую разбойницу неприличного поведения: разбойница была тощая, с длинными рыжими змеями на голове, в зелёном платье, которое не всегда было на своём месте, и с бурыми точками на носу и щеках.

Тук уже не читал, а бормотал, не заботясь о разборчивости. Скарлет с хрипом выдавил:

— Это он что, про нас, что ли?..

— Но ведь мы же не такие? — недоумённо улыбнулся Мач.

— Я предупреждала! — донеслось с края поляны.

Тук торопливо добормотал до последней строчки и захлопнул тетрадку:

— Всё! Я же говорил, что читать не надо.

Робин часто заморгал. Раньше он знал, что книги бывают в церкви и у учёных людей. Что в книгах пишут святые и учёные вещи. Ещё книги бывают у богатых купцов и ростовщиков, но там они пишут, кто им должен и кому что продать. Но Робин никогда не думал, что в книге могут написать такую наглую, мерзкую, невыносимую ложь. И что кто-то эту книгу прочтёт и подумает, что это правда. Робин перестал понимать, где он и что вокруг происходит; он замер, глядя перед собой округлившимися глазами и не замечая, что рот у него сам собой приоткрылся, а руки повисли, словно лишились сил.

Он пришёл в себя лишь когда почувствовал, что его крепко бьют по спине, а охрипший от испуга голос Марион спрашивает, что с ним. Робин потряс головой и сипло спросил:

— Что это значит?

— Это значит, что ты пялишься в воздух, будто тебя околдовали! — Скарлет рычал прямо в ухо.

— Нет… — Робин прочистил горло и указал пальцем на стопку пергамента, лежавшую на коленях Тука: — Что значит это?

Тук развёл руками:

— Это значит, что кто-то нас не любит. Сильно не любит, да, да!

— Но кто?..

— Кто? Ты спрашиваешь, кто? Гизборн! Надо было свернуть ему головёнку, тогда… — Скарлет дёрнул головой, словно указывая на «тогда», находящееся где-то за плечом.

— Нет, Уилл, — перебил Тук, и тут же поднял руку, отвергая возражения: — Нет! Гизборн нас с радостью повесит, если поймает, но вот это, — монах постучал рукопись пальцем, — это не он.

— А кто?..

— Кто-то, кому по средствам заказать книгу… две книги… — Тук подобрал брошенную Скарлетом тетрадь и сложил обе стопки вместе, — или целый ящик. Кто-то, кого мы хорошо пограбили. Кто крепко нас помнит.

Шервудцы переглянулись. Марион скривила губы и кивнула:

— Шериф!

Читать дальше Читать »